ФРАНСУА СОВСЕМ НЕ ПОХОЖ НА ИАКОВА

Иаков вошёл в библейскую историю как человек, чья хитрость со временем переплавилась в мудрость. Крепкая, как вино Святой Земли, жизненная сила и врождённое лукавство не помогли ему воспарить, вырваться за пределы человеческих возможностей. Стать частью Вечности... Его удел был потери и скорбь. Скорбь и утраты. Терял же он, как известно, самое дорогое, воплощаясь, против воли своей, в Иова многострадального.

Франсуа, напротив, прожил половину жизни без особого лукавства. Нет, лукавил, конечно. Иногда. В основном — на работе, улыбаясь своему шефу даже тогда, когда больше всего на свете хотелось послать месье директора в задницу. Или на корпоративных собраниях, шуточками, как дрожжами, поднимая опару энтузиазма в общении с коллегами.
Если же убрать эти мелочи, то Франсуа вполне можно назвать простецом. Даже человеком честным. Так за что же судьба поставила его в один ряд с великим хитрецом Иаковом? Этот вопрос Франсуа себе не задавал — сам казус вивенди высветил сходство, отмеченное усмешкой судьбы.

"Голубица моя в ущелье скалы под кровом утёса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно."

Ольга совсем не похожа на Рахиль. Она блондинка, высокая. С Рахилью её связывает принадлежность к слабому полу и скромность. Скажете, Рахиль была нескромная? То-то... Общее, конечно, есть даже для постороннего взгляда: спокойная библейская чистота. Наивная и великая. Как в Первый день Творения из ребра праотца Адама...
Может быть, поэтому для Франсуа встреча с Ольгой — как для Иакова с Рахилью — удар молнии, вспышка, передел мироздания. Что происходит с мужчиной, когда он впервые видит перед собой свою невесту, суженную, наречённую? Сдаётся мне, что это прежде всего экзистенциальный страх. Встретить свою Судьбу — страшно. Забытый библейский масштаб. Как вопрошать Бога или бороться с ангелом...

Рассказы из серии "замуж за иностранца по интернету" — это для женщин, измученных пьянством мужей, или неопытных страшненьких девочек. Надо вот так — стать подбитым влёт, как Иаков или Франсуа, к примеру. Оба шли по своим насквозь прозаичным делам, уже строя планы на ближайшие дни и даже месяцы. И вдруг из неведения, из зыбкой неопределённости, как на антикварной фотографии, проявляется всё это — глаза, волосы, улыбка... Опытный мужской взгляд точно считывает, где несовершенство — у неё и волосы не так густы, и нос великоват, и один зуб вырос как-то вкривь... А вот душа отмахивается, смотрит — не насмотрится, ахая и уже соглашаясь падать в пустоту, в неведомое, зависеть от этих глаз, от этой улыбки. Навсегда.

"Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!"

Да, так влюбился Франсуа — тридцатисемилетний француз. Все, кто его знал — родственники и коллеги — изумлялись такой отчаянной, совсем не европейской страстности и тоске, невесть откуда взявшейся у этого разумного, насквозь европейского человека.

Шеф заметил метаморфозы первым — проект, который Франсуа рисовал на конкурс, стал менять цвет и форму. Нужен был торговый центр для Бахрейна, Франсуа же придумал лунный замок — таинственный и сладкий, как сказки Шахерезады.
– Нет, это совсем не то! — отрезал шеф, глядя на третий по счёту эскиз Франсуа – между прочим, ведущего архитектора в агентстве.
– Нам нужен восточный кич, тяжёлая роскошь в материалах подешевле, а ты делаешь Диснейленд! Банально и не технологично.
Франсуа с мечтательной улыбкой пошёл рисовать четвёртый замок.
Потом всё это, теряясь в недоумении, заметили коллеги. А первой все поняла она сама. Ольга, студентка-практикантка.

Что чувствует женщина, когда встречает взгляд своего суженного? Свою силу, проснувшуюся власть над другой душой? Усталость, быть может? Увидеть вдруг, в перспективе, всю предстоящую кропотливую работу, на долгие годы вперёд — это не для слабонервных.
Радости при первой встрече у обоих, такой, как описывают её в романах для чтения в метро, точно не было. Грозовые раскаты и удар молнии, поразившей сердце Франсуа – были. В этом романы не врут.
Тягучий жаркий месяц май — коллеги щебетали про отпуска. Франсуа, чувствуя себя идиотом, написал СМС-ку: "Пообедаем сегодня вместе?"
Она ответила: "Сегодня не могу."

Он понял, что она всего лишь пытается оттянуть неизбежное — то, что стоит за этим приглашением — их прогулки, признания, свадьбу, рождение детей, внуков, старость, смерть, одиночество...
Впервые попав к ней в дом и познакомившись с её родителями, Франсуа вдруг, совершенно даром, нарисовал красивый проект и предложил переделать их типовое жильё в лофт с дорогой экологически безупречной отделкой.

Иаков поработал за Рахиль семь лет. Франсуа поработал за Ольгу всего-то семь недель. Но как же он правильно почувствовал, что Ольга отдаст ему своё сердце за то, что он служит её родителям, которых она просто любит. В исконном смысле этого слова. Так, как любят только русские.
Когда он, настелив пол в гостиной её отчего дома, свалился, сражённый радикулитом — она пожалела его, а значит — почти полюбила...

И самое странное совпадение — после свадьбы, которая была по всем старым строгим правилам — в церкви и мэрии, Франсуа сделал открытие — точно такое же, что сразило Иакова, заглянувшего в лицо своей новобрачной наутро... После свадьбы они оба поняли, что женились на других женщинах. На длинноносых Лиях. Рахиль, за которую они проливали мужской пот, из-за которой теряли силы, так и осталась мечтой...
Иаков узнал, что получил другую, как только увидел лицо новобрачной. Франсуа разглядел это не сразу. Его молодая жена была вроде та же... но не стало прежней улыбки, ушла беззаботность и лёгкость.

Иакову пришлось работать за Рахиль ещё семь лет… Он работал, как уставший раб, но знал, что в конце концов получит желанную... А Франсуа не знал, что делать, и увидит ли вновь то, любимое лицо... Его открытие чуть не подкосило его и погрузило в непередаваемую тоску, ибо понял он простую вещь — быть рядом с любимой женщиной — это не значит быть близким с ней. Она присутствует, улыбается, заботится, но её рядом нет. И нужно работать ещё до семижды семи лет, чтобы сказать себе и другим: "Се Рахиль, возлюбленная жена моя."


Франция. 2014